Богатое воображение подвело меня — я зажмурилась, обхватила голову руками, стараясь не думать о страшном. Нет, Тория Солль — это Тория Солль… Поберегусь осуждать её. Остерегусь, Небо свидетель…
— Нет, — отозвалась я шёпотом. Мне не хотелось, чтобы на смену блаженной красной темноте пришло обыкновенное серое утро.
Человек под забором попытался пошевелиться и застонал. В первый раз напился, подумала я с отвращением. Убейте, не пойму, что за удовольствие платить за вино, чтобы за свои же денежки потом мучиться… Вот Мухе покамест хорошо. Весело Мухе, посмотрим, что ты завтра скажешь, щенок эдакий…
— Луар… Ты помнишь… Тот день, когда мне пришлось тебя наказать… Ты сам просил, чтобы я, а не мама… Ты не знаешь, чего это мне стоило. Лучше бы я этой розгой… Себя по голому сердцу. Потом мне снилось, и не раз… Неужели нельзя было обойтись без этого?!
— Мама знает, — продолжал отец. — Она… видела меня… таким, что… Лучше не вспоминать. Но ты… Сегодня я снова увидел, как ты… забиваешься в тень. И тогда я решился. Рассказать тебе. В конце концов… сбросил заклятье, и всё равно прошли годы, прежде чем я стал таким, как сейчас… А ты ещё малыш. Я не желаю тебе и сотой доли тех… того, что было со мной. Будь счастливым, будь таким, как ты есть… Не мучай себя этим вечным сравнением. Понимаешь, почему?
Луар стоял посреди площади, и весенний ветер покачивал его, как деревце.