— Тот сумасшедший старик, — сказал он хрипло. — Он…
Натруженные ноги мои тряслись; едва переступая, я тоже отошла к обочине и уселась чуть поодаль — на свой дорожный узелок.
Кошачий концерт возобновился на соседней крыше. Флобастер громко дышал в темноте.
Впрочем, орда приходила раз — почему бы ей не прийти снова?
После того, как рухнули стены кабинета, после того, как покрытый рисунком пол обернулся воронкой, после того, как слияние сил выбросило Луара в темноту, в никуда, после всего…
Торию передёрнуло. Остатки сна улетучились прочь; резко вскинув полную боли голову, она попыталась вспомнить: приказывала ли она не произносить этого имени? Или только собиралась приказать?