— Неси всё, — разрешил Славка. — Вино есть?
— А твои вой? Что, мало их? — спросил Лунд.
Но не всех. Около сотни ободранных догола трупов было брошено на берегу. Венчал этот живописный натюрморт саженный кол, на котором красовалась отрубленная голова. Признать ее было затруднительно, потому что с нею неплохо поработали сначала седое железо, а потом черные клювы воронов. Однако Артём ничуть не сомневался, что когда-то она принадлежала младшему хану Хуру, сыну Илдэя.
Ногти боярыни больно впились в Лучинкину кожу.
Черноволосый долго смотрел на него. Жрец под его взглядом то краснел, то бледнел.
На их стороне — Правда. Кто на свободного людина посягнет, на жизнь его, здоровье его, имущество иль жену, тот вор и тать. Его бить хоть до смерти, а коли жив останется, так в яму бросить и держать там, пока не выкупится. Или в холопы продать. А кто смуту учинил, с того еще строже спросить. Такому — только смерть.