— Ну что застыла? — проворчал рус. — Устраивайся.
— Не-е… — мотнул головой Кишка. — Скоморох местный. Это их возок. Они на рынке чудеса всякие показывают. Будет досуг, сходим поглядим. Занятно.
— А заплачу! — быстро сказал Путята. — Скольких били? Двоих? Плачу как за княжьих гридней — по сорок гривен. С лихвой. Значит — сто. Примешь?
Оно было заметно меньше, чем то, что стяжал мечом и славой его отец Святослав. Не было в этом государстве валашских княжеств и Дунайской Булгарии. Не было малых земель, таких как касожские и аланские, не было обширного пространства Хузарского каганата, с Волгой-Итилем и важнейшим выходом в Хвалынское-Каспийское море. Потеряны были Итиль и Семендер. Не удалось подчинить Волжскую Булгарию.
Однако ж легла червенская земля не под варягов. И даже не под Киев.
Ничего себе! Эко вымахал! По левую руку от Сигурда — его племянник, сын нурманского конунга Олав Трюггвисон. Еще год назад он макушкой дяде до плеча не доставал, а ныне вытянулся на добрую пядь. Правда, настоящей мужской мощи еще не набрал, но порода уже видна. Ручищи не меньше, чем у самого Сергея. И красавец редкий: кудри белокурые, глаза синие, лицо так и сияет юным мужеством. Истинно, сын конунга. Правда, без земли.