— Я помню, Вильгельм Карлович, — ответил я, — но, если честно, ума не приложу, как мы можем их использовать! Это же сто двадцать мэмэ с длиной ствола в пятьдесят калибров! Да башенная броня! Они же весят в сборе более двадцати тонн! Да плюс к тому боекомплект — а каждый снарядик по пятьдесят килограммов.
Так что англичане, поддерживая «дядю Вову», пошли ва-банк. Их устраивал любой другой правитель России, кроме меня.
Дальше — больше. Дядя заявил, что племянника он не знает и первый раз видит. И вообще — у его брата детей не было! Племянник, опешивший от такой наглости, с горя короновался новым императором, и ему стало решительно не до скромного Марка Твена. Он начал строить свою державу.
Ну-ну. Значит, «дядя Вова», оставил группу зачистки? М-да, вот тебе и «недотепистый бомбист»!
— Никак нет! — чеканит он, преданно глядя мне в глаза.
— Перестаньте немедленно! — На англичанина, враз состарившегося лет на тридцать, страшно было смотреть. Все до единой морщины, скрываемые ранее холеной ухоженной кожей, теперь выявились наглядно; лицо покраснело, как будто при запое многодневном; даже иные крупные кровяные жилки явно обозначились. — Не хочу слышать этих гнусностей! Вы… вы… вы…