— Сделает! Во-первых, потому, что это в его характере, а во-вторых, потому, что другого хода у него нет. Словом, вы теперь можете спокойно отправиться домой и лечь в постель, возложив все ваши надежды на меня и на провидение.
— В тысячу фунтов! — Де Кулевэн с шумом втянул в себя воздух. Взгляд его тёмных, с красноватыми белками глаз вонзился в спасителя его супруги. — Что такое, что такое? Это правда, сэр?
В судовом журнале, оставленном Джереми Питтом, немалое место уделено длительной борьбе Питера Блада с капитаном Истерлингом, и последний предстаёт перед нами как некое орудие судьбы, решившее дальнейшую участь тех заключённых, которые, захватив корабль «Синко Льягас», бежали на нём с Барбадоса.
— Что ты плетёшь! — прикрикнул на него капитан. — И откуда это может быть тебе известно?
— Ты лжёшь, пёс! Вы оба отпетые негодяи, клянусь преисподней, и работаете на пару.
По меньшей мере три четверти его разбойничьей команды пьянствовало на берегу, и Истерлинг не мог идти на абордаж с пиратами, остававшимися на корабле, хотя их и было вдвое больше, чем матросов на «Синко Льягас». Впрочем, если бы даже все двести человек его команды находились на борту, Истерлинг всё равно не сделал бы попытки воспрепятствовать отплытию капитана Блада. Он уже попытался захватить «Синко Льягас» в водах Тортуги с помощью хитрости, однако даже его дерзкая наглость отступила перед мыслью об открытом насильственном захвате корабля в этом порту, тем более что губернатор д'Ожерон был, по-видимому, дружески расположен к Бладу и его товарищам-беглецам.