Я промолчал. Мое мнение несколько отличалось от только что высказанного, но кто я такой, чтобы спорить?
— Всем нужен ледоруб, и ледорубов много, — сказал я.
Если и есть во Вселенной зрелище более мерзкое, чем окраина мегаполиса после наступления темноты, так это окраина мегаполиса на планете Пол после наступления темноты под проливным дождем.
— На планете он мог просто растеряться… А со «Святым Георгом» произошел несчастный случай. Нам нельзя априори записывать Магистра во врага человечества. Возможно, он хочет что-то нам сообщить, о чем-то предупредить, чему-то научить… Он может стремиться к диалогу.
Я потянулся к стене и нажал на кнопку, оживляющую экран внутренней связи. На нем сразу же появилось старое, морщинистое и мудрое лицо, которое вполне могло бы принадлежать какому-нибудь крестьянину из средневековой Италии, выращивающему оливки и виноград под палящими солнечными лучами. Именно это лицо наш местный искин по прозвищу Вельзевул больше других любил использовать для собственного отождествления.
— Сейчас разберемся, — сказал я, торпедируя Сашкин флагман и поднимаясь с дивана. — Финита, однако.