— Да, бой был нелегким, — говорит он и почему-то опять надевает шляпу.
— Ну, на этот раз дали же! Ваше здоровье!
— Ну да, это ее имя. А вы разве не знали?
— Мы договорились, что при освящении будут выплачены и деньги, — заявляет Георг.
— Да, — отвечаю я, — почему? Вероятно, потому, что я родился на немецкой земле. Разве у тебя никогда не бывает неприятных объяснений с женщиной?
Представление началось. Конферансье несет какую-то чушь и злится, что его остроты не доходят. Я отодвигаю свой стул и прячусь за Ауфштейном; почему-то конферансье, атакующие публику, всегда избирают своей мишенью именно меня, а сегодня на глазах у Эрны это было бы позором.