— Да ведь гребнем ты же не можешь ударить ее, о невинный сатир, — замечает Хунгерман. — Это не оружие в борьбе полов. Он сразу сломается о напрягшуюся плоть менады.
Изабелла задумчиво кивает и туго натягивает платье на коленях.
Кое-какие знакомые приняли участие в судьбе бедного одинокого старика, и спустя несколько лет он снова начал выходить из дому, но так и остался не в своем уме. Ему казалось, что он все еще письмоносец, спешит по улицам в своей прежней форменной фуражке и приносит только добрые вести. Он собирает старые конверты и открытки и выдает их за письма из лагерей военнопленных в России. Все, кого считали умершими, как выяснилось, живы, заявляет он при этом. Они не убиты и скоро вернутся домой.
— На солнце. Ведь оно светит уже несколько месяцев. Разве ты не заметил?
— Что ты хочешь этим сказать? — спрашиваю я.
— Книготорговцем, супругом и отцом. Человек я и без того. Правда, пока еще не факир.