— Рольф? — удивляется Ризенфельд. — Вот дурацкое имя! И тебя всегда так зовут?
— Все дешевое и фальшивое. — Лиза ухмыляется. — Каждый муж воображает невесть что. Так вот, бери это сено. Пошли какой-нибудь телке! По тебе сразу видно, что ты подносишь цветы.
— Комитета по возрождению лирики через непосредственный опыт.
От водки мы не отказываемся. Деббелинг подмигивает письмоводителю, который с восхищением смотрит на него.
— Мавзолей. Выдающееся произведение искусства. Шварцкопф в высшей степени заинтересован…
Поздно ночью следуем мы по Гроссештрассе, словно похоронное шествие пьяных. Редкие фонари мигают. Несколько преждевременно опускаем мы в могилу истекший год. К нам присоединились Вилли и Рене де ла Тур. Между Вилли и Ризенфельдом разгорелся яростный спор: Ризенфельд клянется, что инфляции пришел конец и что вводится «ржаная марка», а Вилли заявляет, что он тогда станет банкротом и уже по одному этому такой слух не может быть правдой. Зато Рене де ла Тур стала очень молчаливой.