— Ну тогда все в порядке. — Он смеется. — А кроме того, это было бы для вас отнюдь не вредно.
— Жжет одну секунду. Как будто ты рукой глотнул очень крепкой водки.
— Пусть так и будет. Пусть лежат вместе. Они и в жизни всегда были вместе.
— Она и ночью сюда ходит! — заявляет Вацек.
— Не возможно, а бесспорно! У нас был порядок, устойчивая валюта. Никаких безработных, цветущая экономика, мы были народом, который всем внушал уважение. Или вы и с этим не согласны?
— Возможно, — отвечаю я нерешительно. — Но не уничтожение. Что такое смерть — никто не знает, Изабелла. Поэтому ее ни с чем нельзя сравнивать. Но, наверно, каждый из нас уже не чувствовал бы, что это он сам. Возникло бы опять новое одинокое «я».