— Вот не думал, что религия здесь в таком почете. Бог — туда, Бог сюда, кидаетесь им, словно камешками.
— Где это ты успела так загореть? — спрашиваю я.
— Я тоже предпочитаю выпить пива. Я сяду с вами.
— Слушайте, вы, осел! — говорю я властным тоном гипнотизера. — Я влюблен в совсем другую женщину! Постойте! Я сейчас вам покажу ее! У меня есть фотокарточка!
— Нет, это не годится. Он был человек верующий. И вот теперь… — Ее глаза вдруг наполняются слезами. — Наверно, он не сообразил, что не придется ему лежать в освященной земле.
— Хорошо, — отвечаю я. — Но как же тогда быть с ножом Вацека? И с глазами Конерсманихи?