Толстяк молчит. Он берет молоток и забивает гвоздь в другом месте.
— Генрих, — кротко прерывает его Георг. — Мы же знаем, что ты из кожи вон лезешь, но мы живем сейчас в такое время, когда продажи разоряют. В стране уже давно инфляция. С тех пор как кончилась война. Но в этом году инфляция усиливается и развивается, как скоротечная чахотка. Поэтому цифры уже не имеют никакого значения.
— Нам? Почему нам? — спрашивает Ризенфельд.
— Ты сидишь в винном погребке, — язвительно замечаю я, — а мы просто пьем пиво.
— А шок тоже один из необходимых моментов в вашем способе лечения?
— Верно. А ты не падай духом. Тебя так часто спасали, что ты просто обязан пробиться.