— Каждый неизменно находится на пути к Богу, — устав от борьбы, отвечаю я. — Весь вопрос в том, что человек под этим разумеет.
— Эта водка из гастрономического магазина Брокмана на Мариенштрассе, — заявляет Кнопф.
— Если бы я боялся жизни, то стал бы верующим католиком, — заявляю я и пододвигаю к себе бутылку.
— Ну как жизнь? — спрашивает он совсем по-человечески, а не своим обычным ресторанным тоном.
— Только в самом начале. Ведь скандал в «Красной мельнице» разыгрался тогда при ней.
Ризенфельд стонет. Лиза сняла юбку, но тут же выключила свет и намерена уйти в другую комнату. Владелец гранитного завода еще некоторое время не отходит от окна, затем оборачивается.