Это было весьма противоречивое сражение. Длинный и кровавый день не принес победы ни одной из сторон. С наступлением темноты обессиленные бойцы отошли на свои первоначальные позиции. Потери обеих сторон были чудовищными и практически равноценными.
– Раньше хотел, – произнес он наконец и убрал меч, – а теперь мне все по фигу. Зачем приперся? – спросил он, открывая стоявший на столе кувшин.
Увидев в глазах друзей неподдельный интерес, Сард устроился поудобнее и начал свое повествование.
– Да, господин маршал, – ответил Рустам. – Унтер-офицер Паргленд погиб в первый же день. Замены нам до сих пор не прислали.
Но что-то вдруг изменилось, и конь внезапно завяз в болоте, эльфы придвинулись ближе, блестя острыми зубами, а лондейлские ополченцы вместо его имени тревожно кричали: «Мальчик! Мальчик!» Один из эльфов внезапно резко увеличился в размерах, вырос до самого неба и протянул к нему свою огромную руку со скрюченными пальцами. Радко попытался отпрянуть и осознал, что уже увяз в болоте по самую грудь, сверкающий меч рассыпался в его руках пылью, он захотел закричать, но в ужасе понял, что не в силах этого сделать. Страшные скрюченные пальцы схватили его за плечо. Радко в отчаянии забился и… проснулся.
– Они уже третий час стреляют, а у меня еще нет ядра, которое я смог бы взвесить.