— По моему, он задрых. — Раздался над ухом тихий, но хорошо знакомый мне голос.
— Твою мать! — сдавленно произнес он. — Эй, ты там как? Глаза сильно болят?
— Погоди. — Аскет выглядел по прежнему неважно, был бледен, но голос его звучал уверенно. Становилось очевидно, что он чего-то ждет. Спустя несколько мгновений стало ясно, чего именно: в воздухе, словно из ниоткуда, материализовались две призрачные фигуры.
— Ты ч-чего? — изумился Дениченко, на мгновение даже забыв о своих проблемах со зрением, и вместо ответа тут же заработал крепкий удар в челюсть. Мир вокруг вновь раскрасился яркими разноцветными искрами, брызнувшими из-под закрытых век.
— С чем поздравляешь-то? — немного удивился я.
— Я, на свое несчастье, ниже этажом живу, — пояснил он. — Эти товарищи своей, с позволения сказать, музыкой мне по ночам спать не дают, аж штукатурка с потолка сыплется. Раз поднялся, чтобы вон тому, длинному, по его волосатой макушке настучать хорошенько, другой раз… Потом взял и плюнул. Потому как бесполезно. Решил, что уж если выспаться все равно не получится, то лучше здесь бодрствовать — всяко веселее.