— Виктор Андреевич? — Рядом со скамейкой стоял высокий, выше меня, представительный мужчина в светлосером костюме. — Сергей Иванович просил проводить вас к нему.
— Пройдемся вдоль центральной аллеи — и на выход, — сказал Виноградов, сдержанно зевнув. — Завтра доложим в отдел, пусть сами разбираются.
С минуту Барин молча разглядывал меня, словно какую-то диковинную зверушку. Как и следовало ожидать, фактически прямое, высказанное открытым текстом обвинение в коррупции оставило чиновника равнодушным, словно тот произносил вслух давно заученные фразы, думая в этот момент о чем-то совершенно ином. Интересно, о чем? Мы оба лгали, и оба знали, что лжем. Разговор, абсолютно пустой и бессмысленный, позволял выиграть время, присмотреться к противнику, оценить его. Аура моего собеседника не демонстрировала решительно никаких эмоций — обыкновенная аура спокойного и уверенного в себе человека.
Угнездившийся в его башке чужак воспринял последнюю мысль как руководство к действию и попытался воспарить, но понавидавшийся всякого медбрат быстро опустил его на лежанку путем ударно-силового воздействия. Проще говоря, треснул ладонью по лбу, сопроводив сие действие потоком отборного мата.
Спустя несколько минут, проходя мимо кабинета Призрака, я услышал доносящиеся из за приоткрытой двери знакомые голоса.