— Чего же хорошего, Константин Валентинович? — удивленно спросил Алексей, не забыв посигналить серебристой «тойоте», попытавшейся нагло втиснуться перед ним из соседнего ряда.
— Да там он, я чувствую. — Пробормотал Алексей, продолжая настойчиво терзать звонок. — Там, внутри… Не хочет отпирать…
— Это почему? — даже не пытаясь скрыть недовольства, поинтересовался Злобный. — Им нас — можно, а нам, значит, запрещено?
Хлопнула входная дверь, Света так и продолжала стоять возле окна, вдыхая прохладный ночной воздух и любуясь светом полной луны. Девушка не была пророком, но что-то подсказывало ей, что ее пути еще не раз пересекутся со странным алкоголиком-эмпатом. И, возможно, пересекутся уже очень скоро.
— Ага, — кивнул головой Виноградов. — Невский, сто пятьдесят семь. Любопытно, что за…
Множество далеких сознаний смыкалось в единую ментальную цепь, образуя собой правильную окружность. Окружность сверкала ярким, невыносимо-ослепительным светом, она будто бы разрывала собою предвечносерую мглу ментала. Вот одна из искороксознаний, составлявших ее, вспыхнула и погасла, но кольцо тут же сомкнулось вновь, даже не заметив потери.