После того как Лэнгдон спустил воду, ему на ум вдруг пришла забавная мысль. «Ведь это же туалет папы, – подумал он. – Я только что помочился в унитаз папы. В его Святой трон».
Разум Лэнгдона отказывался принять эту нелепую идею.
– Именно, – прервала его Виттория. – Он создал противоположности. Полную симметрию. Абсолютное равновесие. – Вновь повернувшись к Колеру, девушка сказала: – Директор, наука утверждает то же, что и религия: все, что создал Большой взрыв, он создавал в виде двух противоположностей. И я хочу подчеркнуть слово «все».
Покончив с последней страницей, американец выругался себе под нос и посмотрел на девушку, которая в тот момент внимательно изучала листок, держа его перед самыми глазами.
– Пятьсот нанограммов. В виде жидкой плазмы, состоящей из миллионов позитронов.
«Альфа-ромео» Оливетти вылетел из ворот Ватикана, но на сей раз за ним следом не мчалась колонна других автомобилей. Сидя на заднем сиденье, Виттория перевязывала руку Лэнгдона бинтом из аптечки, которую нашла в отделении для перчаток.