Камерарий вошел в спальню и нашел понтифика в том виде, в каком оставил его прошлым вечером. Святой отец лежал в постели, и его лицо, искаженное предсмертной судорогой, напоминало личину сатаны, а язык был черен, как сама смерть. Одним словом, в папской постели покоился сам дьявол.
– Нет, мадам. Я знаю лишь одного Рафаэля Санти, и он был архитектором.
«Верно, – подумал Лэнгдон. – Может, и нам повезет».
В комнату ворвались швейцарские гвардейцы. Звуковая дорожка взорвалась выстрелами. Колер схватился за грудь, сделал шаг назад и упал в кресло.
– Что, черт побери, произошло? – спросил один из сотрудников. – Неужели с нашего премьера живьем содрали шкуру?
– Нравится? – расплылся в широкой улыбке пилот.