Мужчины молча переглянулись, и Хулия ощутила между ними импульс взаимной симпатии, которой никогда не замечала раньше. Это было как безмолвная солидарность двух уже смирившихся с неизбежным спартанцев в Фермопильском ущелье, уловивших среди прочих звуков приближающийся шум персидских колесниц.
Продавщица образков не заметила ничего. Народу тут ходит много, так что нужен глаз да глаз, пояснила она, поправляя лежащие на земле распятия, иконки Богородицы и святого Панкратия. В сторону переулка она и не смотрела. Может, и проходил кто, но немного: человека три-четыре за последний час.
— Я совсем запутался, — сознался антиквар.
— С прискорбием вынужден сознаться, что нет. — Фейхоо под пиджаком почесал себе подмышку и неловко поерзал на стуле. — Если уж до конца откровенно, то мы ничуть не продвинулись… Медики тоже никак не придут к единому мнению относительно причины смерти Альваро Ортеги. Мы надеемся — если, конечно, преступник действительно существует, — на то, что он совершит какой-нибудь промах.
— Не понимаю, что тебе не нравится, — сказала она, пока ей заворачивали покупку в страницы какого-то иллюстрированного журнала. — Ты же всегда говорил, что люди comme il faut никогда не торгуются: или платят сразу же, или удаляются с гордо поднятой головой.