— Задумайтесь вот над чем, Ватсон, — проговорил Холмс. — Разве не любопытно убедиться в том, что иногда для того, чтобы разобраться в прошлом, оказывается необходимо знать будущее?
— Этот одинокий гвоздь, — несколько резко сказал он, — похоже, тоже символизирует многое.
— Мы уже все обговорили с доном Мануэлем, — заявила она. — И он согласен.
— Да. Это было единственное, на что я взглянул, кроме… кроме нее… Доска лежала на диване, завернутая в газеты и обмотанная клейкой лентой, я сам ее туда положил. — Макс с горечью усмехнулся. — Но забрать ее мне не хватило смелости. И без нее, подумал, проблем достаточно.
Муньос уперся взглядом в собственные руки, не перестававшие разминать хлебный шарик.
Менчу мало что поняла, но разволновалась донельзя. Сев на диване, она широко раскрытыми глазами смотрела на фламандскую доску так, будто видела ее впервые.