– Двести пятьдесят тысяч килограммов с полной заправкой! – хвастливо проинформировал Лэнгдона пилот – так молодой папаша горделиво сообщает данные о весе своего первенца. – Работает на жидком водороде. Корпус из титана, армированного кремниево-карбидным волокном. Соотношение тяги к весу – двадцать к одному, а у большинства реактивных самолетов оно не превышает семи к одному. Нашему директору, видно, и вправду не терпится с вами повидаться. Обычно он этого великана за своими гостями не высылает.
– Леонардо был католическим священником, – где-то за спиной Лэнгдона глухо произнес Колер.
Через шестьдесят четыре минуты Роберт Лэнгдон, которого все-таки слегка укачало во время полета, сошел с трапа самолета на залитую солнцем посадочную полосу, недоверчиво и подозрительно глядя по сторонам. Прохладный ветерок шаловливо играл лацканами его пиджака. От представшего перед его глазами зрелища на душе у Лэнгдона сразу полегчало. Прищурившись, он с наслаждением рассматривал покрытые роскошной зеленью склоны долины, взмывающие к увенчанным белоснежными шапками вершинам.
– Может быть, среди оставленных инструментов найдется фонарь? – Американцу показалась, что девушка ищет любой предлог, чтобы сбежать от этого тошнотворного аромата. – Я пойду взгляну.
– И что же именно? – спросила Виттория, делая шаг по направлению к нему.