Глядя вслед плетущимся домой обидчикам, Третьяк спросил - а со мной что будет?
Белов снова сел за вёсла, быстро согрелся и, глядя на стучавшего зубами Третьяка, поменялся с ним местами. Потом и Третьяк согрелся, а Белов замёрз. Так они и менялись местами, пока не взошло солнце и стало припекать. С этого времени грёб только Белов, спешивший вернуться домой. По течению, да ещё на вёслах, до устья Сивы они доплыли ещё до полудня. Приковав лодку к знакомому причалу, Белов насыпал в небольшой мешок пару килограммов соли и поднялся к селенью. Мужчин в домах не было, вышли их жёны, а ребятишки позвали старика, говорившего ранее с Беловым.
Весь обратный путь до Бражина и последующие дни Белов чувствовал себя заново рождённым. Краски леса и запахи были яркими, как в детстве. Недомогание проходило с каждым днём всё быстрее, обе раны затянулись, потом стали исчезать даже шрамы. Когда Белов заметил это, первым делом проверил старые шрамы на ноге и спине, те уже исчезли. Восстанавливались силы и выносливость. Уже на второй день по приезду Белов с удовольствием прошёл по хозяйству, проверяя подготовку к зиме. Результаты, в общем, были неплохие, особенно по урожаю, запасы на зиму собрали вдвое больше прошлогодних. Пользуясь обильным урожаем грибов, Белов с удовольствием собирал грибы сам и приобщил к этому мальчишек и девушек.
Продемонстрировав тело угра, Белов пояснил, что сам невеликий следопыт, попросил помощи угров, и передал слово Топору. Тот продолжил на достаточно понятном славянском языке, подробно рассказав, что убийц было двое и следы одного из них охотники узнали, потому что совсем недавно меняли у того шкуры на железные и медные вещи. Белов подождал, пока до сознания жителей дойдёт, что убийца из Выселков, и спросил Скора, какая вира за убийство. Ответ был ожидаемый.
- Стойте,- крикнул Белов, когда до него оставалось чуть больше пяти метров, - надо поговорить.