Вообще-то Уотерхауз не силен в импровизации, однако он устал, зол и неудовлетворен сексуально, и это война, вашу мать, и временами человек просто должен сказать себе «надо». Он поднимается на возвышение, хватает обойму мела и начинает, как из зенитки, строчить уравнения на доске. Берет за отправную точку хорошо темперированный клавир, углубляется в самые дебри теории чисел, резко возвращается к йглмскому звукоряду, просто чтобы слушатели не заснули, и вновь уносится в теорию чисел. По ходу он натыкается на любопытный материал, о котором, кажется, никто еще не писал, на минуту отрывается от чистого запудривания мозгов, чтобы исследовать эту мысль, и доказывает нечто, вполне пригодное для публикации в научном журнале, если он когда-нибудь найдет время напечатать статью на машинке и отослать. Что ни говори, после оргазма котелок у него варит очень даже неплохо. Короче, надо расправиться со всей этой тягомотиной, чтобы поскорей трахнуть Мэри.
Когда филиппинец ругает Америку в присутствии американца, он всегда старается тут же отпустить какую-нибудь гадость про Японию — просто для равновесия.
— Слушай, пока не забыл: раз уж будешь там, не поищешь мне информацию об Уитменах?
— Я тоже японец! — кричит он, хотя в этот миг ему больше всего хочется сказать: «Я не японец».
— В том числе электронные банковские услуги. Черт, мы даже предвидели, что это будет одна из главных функций. Но когда бизнес-план впервые входит в соприкосновение с настоящим рынком — с реальным миром, — все разом проясняется. Ты можешь предвидеть пять потенциальных рынков для своего продукта, но стоит открыть дверь, как одна возможность вырывается вперед, и в интересах дела надо бросить ради нее остальные.