— Ага. Боб Лоуб, отец Эндрю, очень давно сотрудничает с «АВКЛА». Они с Дантистом добрые двадцать лет обмениваются рождественскими открытками. Когда его идиот-сынок получил диплом адвоката, Боб, понимая, что ушибленное на голову чадо само никуда не пристроится, пошел к доктору Хьюберту Кеплеру. С тех пор Эндрю работает у него.
— А-а-а… — тянет мотоциклист, как будто понял. — Хочешь?
До начала войны слово «раб» было для Уотерхауза таким же устаревшим, как «медник» или «лабазник». Теперь, когда фашисты и японцы возродили эту практику, оно звучит на каждом шагу. Странная штука — война.
— Я могу пройти Гёта-каналом из Стокгольма в Гетеборг, там немцев нет, — а это уже почти Норвегия. Но в Норвегии-то немцы! Даже если я пройду Скагеррак, как прикажешь пересекать Северное море? Зимой? Во время войны?
— Из-за Руди! — гремит Алан. — Мы с тобой и с Руди работали в Принстоне над этой чертовой машиной! Руди знает, что мы можем ее построить! Дзета-функция — первое, что пришло бы ему в голову.
Генерала, приехавшего осматривать работы, ждет приятная неожиданность: Гото Денго везет его по руслу реки Тодзио в том же «мерседесе», в котором он приехал из Манилы. Рабочие уже соорудили однорядную дорогу от лагеря, вверх по каменистому речному ложу до Голгофы.