– Да нет, а полиция где? Они что, уже здесь закончили?
Камерарий несколько секунд стоял неподвижно, его силуэт был четко виден на фоне огня. Когда он заговорил, его голос зазвучал с таким достоинством, словно речь шла не об убийстве, а об акте великого альтруизма.
Тишину, которая последовала за этими словами, вполне можно было назвать громовой.
Ученый двигался чрезвычайно медленно, касаясь рукой стены. Острые камни царапали кончики его пальцев. Лэнгдон вдруг вспомнил старинный греческий миф, согласно которому юноша точно таким же образом пробирался по лабиринту Минотавра, зная, что если ни разу не оторвет руку от стены, то обязательно придет к выходу. Лэнгдон осторожно продвигался вперед, не будучи уверенным в том, хочет ли он добраться до этого выхода.
– Ни черта не видно, – покачал головой Лэнгдон. – Это то же самое, что спускаться в ад.
– Виттория? Говорит Максимилиан Колер. Вам уже удалось найти антивещество?