— Го-оинг ту э го-гоу!.. — заорали мы с Джеггером.
Мы сидели так очень долго, а она все сжимала его. Маленькой, теплой, почти нереальной ладонью. Будившей целый ворох воспоминаний. Воспоминания, подумал я. От которых тепло. Но которыми уже ничего не исправишь.
— А я — струну для прочистки труб. Все трубы в доме позабивались…
— …А также перевожу на английский хайку и танка, — добавил он. — Очень непростая работа, уверяю вас.
— Ну, царапин на душе и у меня хватает. Вот, смотри, даже Кита Харинга нацепил…
В такой жуткой мгле даже самого себя начинаешь воспринимать как абстракцию. Мое “я” теряет материальную оболочку — и заполняет собой пространство, словно какая-нибудь мистическая эктоплазма. Оно, мое “я”, уже высвободилось из моего тела — но никакой оболочки взамен не обрело. Бестелесное и неприкаянное, болталось оно в космической пустоте — на зыбкой границе между реальностью и кошмаром…