День обещал быть пустым и бессмысленным. Читать надоело, и какое-то время я просто разглядывал снег за окном. Тот, похоже, собирался идти до самого вечера. Все сыпал и сыпал — даже интересно: вот, оказывается, сколько снега может свалиться с неба за один день. В двенадцать я спустился в кафе отеля и пообедал. Затем снова вернулся в номер, еще немного почитал и поразглядывал снег за окном.
— Я же сказала, положись на меня. Я сама всё сделаю, от начала и до конца. А тебе лучше лежать и не двигаться. Только сначала я попрошу у тебя две вещи.
Потягивая сакэ, я буравил взглядом пепельницу перед носом.
— Хлеб? — переспросил он и задумался, словно не понял, о чем его спрашивают. И лишь потом наконец сообразил. — А! Что я делаю, когда его режу? Ну да, закономерный вопрос. Нормальным людям, наверное, и правда трудно понять… Но это очень просто. Так и режу — одной рукой. Конечно, если держать нож, как обычно, ничего не получится. Весь фокус в том, как захватывать. Хлеб придерживаешь пальцами, а по нему туда-сюда лезвие двигаешь… Вот так!
— Чего-то хотела. Я ничего не поняла, — вздохнула Амэ. — Просто ревела в трубку все время. Да иногда шептала что-то сквозь слезы. Почти совсем неразборчиво. В общем, я не нашла, что сказать… Ну, согласитесь, что тут скажешь?