— Никуда не поедем. Покатаемся по кругу и обратно вернемся, — сказала Юки.
И я постучал. Не раздумывая, машинально. Совсем несильно: тук-тук. Вроде как — не услышат, так и бог с ним. Но раздался такой грохот, что я чуть не оглох. Грохот, от которого леденела душа, тяжелый, как шаги самой Смерти.
— Тогда чем же ты на Гавайях с ней занимался?
В довершение ко всему буклет гарантировал такую штуку, как “аура человечности”. Что, видимо, могло означать лишь одно: “Все это стоило нам бешеных денег, так что не удивляйтесь нашим расценкам”.
— И потом не буду. Терпеть не могу ненавидеть людей за подобные вещи.
— Послушай, но почему — я? С какой стати затевать весь этот сыр-бор ради одного-единственного меня?