- Одни... Рафик Павел машину свою взял. И у этих машина была...
Свет в комнате не горел, горел только камин, добавляя в обстановку совещания какой-то средневековый колорит - словно рыцари собрались у круглого стола, решать что делать с драконом. На совещаниях - на это было далеко не первое - не зажигали свет. Записывать было нельзя, доклады читались тоже по памяти. Да и лучше себя эти люди чувствовали, в темноте - по крайней мере, большая их часть.
А заодно и проверю - нет ли там оружия или чего в этом духе.
Странный душман, обронив еще что-то, на вид металлическое, подошел к веревке, и начал без видимых усилий, пользуясь одними руками взбираться наверх. Лейтенант и Шило молча провожали его взглядом. Свирепое бородатое лицо склонилось к лазу. Душман что-то прокричал, спецназовцы никак не отреагировали. Потом сверху грохнулась стальная решетка, отрезая путь наверх.
Нахрен было особенно показательно - афганцы таких слов не знали
Курран привел его в свой кабинет - угловой, на втором этаже. Его он выбирал сам - опытным путем, с этой стороны меньше дул ветер. Ветер, который так досаждал в Афганистане, досаждал и здесь - даже через закрытые створки огонь умудрялась просачиваться пыль, заставляла надсадно чихать и кашлять, скрипела на зубах. Пыль оседала на одежде, на документе - мало что могло сравниться с этим по мерзости ощущений. Кабинет, в котором было меньше пыли, чем в других - здесь, в этом захолустье был роскошью.