- Стой! - скомандовал Скворцов уже готовому броситься на духа Шилу. Ему не понравилось, как приземлился прыгнувший с пятиметровой высоты душман - почти бесшумно как кот, сразу на ноги. Так мог прыгать только человек, прошедший специальную подготовку.
- Товарищ генерал, вооружение рассчитано исходя из антитеррористических, а не боевых задач! - резко ответил полковник народной милиции, командир "Команды Девять"*** народной милиции ГДР - мы не можем применять в городе боевое оружие. Мы милиция, а не армия, и уничтожение посторонних при проведении операций для нас недопустимо.
Последним отходил Шило, прикрывая всех остальных. Судя по тому как он отходил - достали их капитально. Он стрелял из своего ПКМ прямо с рук, держа пулемет за сошки, почти не залегал. Пули летели градом - но ни одна не задела этого стального человека, они словно боялись его...
Новость, выданная начальником штаба, настолько поразила спецназовцев, что они на какое-то время лишились дара речи...
- Эти слухи - про перестрелку в Москве были запущены самим же Андроповым. Он же у нас чистенький, с мафией борется, с коррупцией, с загнивающим болотом - а оно, проклятое, его так и норовит изничтожить...
Но произошло еще кое-что, о чем не знал никто - ни сотрудники совпосольства, ни следившие за Скворцовым сотрудники ХАД. Рядом с совпосольством, в одном из домов сидели трое, в их распоряжении был фотоаппарат с длиннофокусным объективом, подзорная труба, несколько блокнотов, карандаши и много, очень много времени. Квартира эта числилась за советническим аппаратом, но использовали ее далеко не советники. Использовали ее заговорщики. Кропотливо, день за днем, сменяя друг друга, они фиксировали все, что происходит у посольства и в самом посольстве, накапливали информацию. Стандартные контрразведывательные мероприятия против них не срабатывали - потому что среди них были и те, кто отвечал за контрразведывательный режим посольства и других режимных совобъектов на территории столицы ДРА Кабула. Они понимали, что вполне возможно, то что они делают, будет расценено как государственная измена при определенных обстоятельствах. Но они продолжали это делать...