В хвосте черного прицепа открывается дверь. В проеме стоит человек в черном костюме. Прицеп позади него ярко освещен. Галогеновый свет резко подсвечивает зализанную прическу мужика. Но даже без этого освещения она узнает малого со стеклянным глазом.
Эти принципы пока еще не знали равных в истории экономической борьбы.
— Я на Плоту, ищу программу, а если точнее, антивирусную программу, написанную пять тысяч лет назад неким шумером по имени Энки, который был нейролингвистическим хакером.
Реактивный самолет Райфа стоит на площадке перед ангаром — только и ждет, чтобы выехать на взлетную полосу. В рубке пилот и второй пилот. Еще час назад они были лояльными служащими Л. Боба Райфа. А потом сидели и смотрели через ветровое стекло, как десяткам сотрудников службы безопасности Райфа, одному за другим, простреливают головы, перерезают горло, или же эти сотрудники просто бросают оружие и, упав на колени, сдаются. Теперь оба пилота принесли пожизненные клятвы верности организации Дядюшки Энцо. Дядюшка Энцо мог бы просто приказать вытащить их и заменить собственными пилотами, но так лучше. Если Райф каким-то образом все же доберется до самолета, он, узнав своих пилотов, решит, будто все в порядке. А тот факт, что пилоты сидят в кабине одни, без какого-либо прямого надзора со стороны мафии, только подчеркивает великое доверие, которым почтил их Дядюшка Энцо, и скрепляет принесенную ими клятву. Если уж на то пошло, это только усилит их чувство долга. И подчеркнет неудовольствие Дядюшки Энцо, если они эту клятву нарушат. Дядюшка Энцо ничуть не сомневается в пилотах.
Вход на причал для богачей заложен мешками с песком, затянут колючей проволокой и охраняется. Хиро медленно подходит, держа руки на виду, и показывает свой пропуск старшему охраннику, единственному белому человеку, которого Хиро встретил в Порт-Шермане.
Потом снова воцаряется тьма: это, свистя, пролетела над водой пуля из винтовки Вика.