Ближе к полудню, когда небо над Римом все еще было затянуто тяжелыми тучами, над дымовой трубой Сикстинской капеллы появилось белое облачко. Жемчужные клубы устремились к небу, медленно рассеиваясь по пути.
– В четверостишии говорится не о том месте, где похоронен Рафаэль, а о гробнице, которую он построил.
С этими словами камерарий решительно направился к дверям, на ходу указав на трех гвардейцев.
Колер безучастно наблюдал за его упражнениями, ожидая продолжения.
– Никто, – ответила Виттория. – Я вам это уже говорила.
Лэнгдон не мог разобраться, колотит ли его крупная дрожь от стоящей в гостиной лютой стужи или от осознания всей важности того, что он видит собственными глазами.