– Б-браво. В чем же оно состояло? Чтобы мальчик не докучал госпоже Луатэн своими домогательствами? А мальчик проявил строптивость?
Как раз представилась и возможность продолжить наблюдения – Андрей Гордеевич Шустров начал произносить речь.
– Кто это? Вон там, позади всех? – спросил Фандорин всезнающего соседа.
И дом действительно многое поведал об Эрасте Петровиче – даже слишком, во всем сразу и не разберешься.
– Юпитер сердится. Стало быть, интерес сердечный. Ну, пожелаю удачи. Всё-всё-всё. Ухожу пришивать пуговицы.
Без каких-либо осложнений он сначала отнес на место бокалы, затем проник в зал. Журнал лежал там, где ему полагалось: на режиссерском столике.