– Как вы все-таки ловко успели отдернуть руку, Элизочка, – заметила Лисицкая с неприятной улыбкой. – Я бы окоченела от страха и была бы ужалена. А вы будто знали, что в цветах прячется гадина.
Господи, отставной статский советник, солидный человек пятидесяти пяти лет, а повел себя, как задиристый молокосос!
Вдруг все снова умолкли. В руке у Девяткина появился пистолет – памятный Элизе «баярд», свидетель ее постыдного провала.
– Вы обвиняете меня в убийстве Ипполита? Меня?
О-Бара (тихо). Спасибо за подсказки, теперь я знаю всё, чтоб рыбку золотую поймать наверняка. А всё ж еще вернее добуду я успех, коль буду от «Янаги» одна я выступать. Соперницы другие нисколько не страшны, но ты, моя Идзуми, ступай-ка на тот свет!
– Красивые? – забыла она об осторожности. Больно уж захватывающий получился разговор.