Ной Ноевич выглядел то ли расстроенным, то ли озабоченным. Вероятно, его встревожила речь мецената.
– Там… – Предприниматель, всегда такой спокойный, указывал куда-то дрожащим пальцем. – …Там, в уборной… Элиза взяла ключ со щита, открыла дверь… А там… Нужно вызвать полицию! Телефон… Где телефон?
Эраст Петрович велел специалисту катиться к дьяволу и вновь остался один.
Вошла Клубникина. Эраст Петрович не опустил глаз к газете, ожидая, что вслед за ней появится и Маса, но ошибся – субретка явилась одна.
Идзуми. «Весь век» у гейши краток. Увянет красота и нету совершенства, один сухой листок… Когда по этой коже проляжет сеть морщин, я долго ждать не стану – себе я поклялась. К чему и жизнь, когда в ней померкла Красота? На то в моей шкатулке лежит вот эта вещь. (Достает острый стилет и смотрит на него.) Удар, немного боли, и срезан мой цветок. Не дам ему увянуть, югэна не предам!