– Что ты себе п-позволяешь?! – вскричал он и стал озираться.
Она попримеряла лицом разные оттенки скорби.
К страданиям, вызванным разрывом с любимой женщиной, прибавлялось еще одно, не менее тяжкое: трещина в отношениях с Масой, единственным близким человеком. Тридцать три года они были неразлучны, прошли вместе через тысячу испытаний, привыкли во всем полагаться друг на друга. Но в последние дни Эраст Петрович испытывал постоянно растущее раздражение против своего товарища.
– Я Эраст Петрович, – напомнил Фандорин и не понял, отчего Штерн поглядел на него с сочувствием.
– Кто «мы-то»? – насторожилась Элиза. – Про кого это вы?
Повернув за угол, Лимбах налетел на Ксантиппу Петровну. Она, в ночной рубашке и папильотках, тоже высунулась из своей комнаты.