Он даже не улыбнулся, и я понял, что меня это нервирует. Раньше Амброз всегда мне улыбался — преувеличенно печальной театральной улыбкой, пряча насмешку в глазах.
Я умолк, застигнутый врасплох масштабом вопроса, — столь обширной темы при мне еще не давали ни одному студенту.
— Полагаю, плечевой нервный узел, — сухо сказал Квоут.
— Это должно быть очень поле-е-езно, — протянул я, разглядывая ключ.
Баст поспешил к нему и подставил плечо. Коут тяжело наваливался на него при каждом шаге, пока они шли к дверям и поднимались по ступенькам.
Я слишком волновался, чтобы начать объяснять, что одним из пороков моего отца была склонность к непристойным стишкам.