Она прижала диск к груди, слезы снова заструились по ее щекам.
Свет и пение птиц хлынули в комнату. Там, где прежде было четверть метра твердой стены, теперь зияла дыра, достаточно большая, чтобы в нее могла проехать телега.
— Сим, — раздраженно оборвал его я. — Если бы она интересовалась мной, я бы находил ее чаще, чем раз в месяц.
Элодин встал прямо передо мной, не утруждая себя разговорами с кем-либо еще.
Мне оставалось только согласиться, а потом я подумал, что это, наверное, как-то связано с тем, что в мастерской сегодня утром холоднее обычного. Еще не горела ни одна печь, и большинство огней в горнах едва тлели.
— С чандриан, — сказал я. — Я хочу узнать о них все, что только возможно.