Просияв от облегчения, Хронист положил свой пенал на стол, удивляясь легкой дрожи в руках.
— Реши! — позвал он с ноткой отчаяния в голосе.
Я не раздумывая пожал ему руку. Она была твердой, как камень, а на смуглой сильдийской коже, еще больше потемневшей от загара, выделялись несколько бледных шрамов — они пересекали суставы пальцев и бежали вверх по рукам.
— Скоро буду, — сказал я. — Я еще не прошел экзамены.
Но я не заметил этого. Воздух загудел, и дубинка опустилась на мою ногу.
— Я даю вам слово, магистр Килвин. Никто не будет пользоваться ею, кроме меня.