— О нет, — сказал я, сочувственно потирая скулу. — Это я так тебя уронил? Прости, пожалуйста.
Денна втянула воздух и кивнула, наморщив нос.
На лицах помирившихся проступила краска стыда. Они опустили руки.
— Это ваши чаевые, — сказал я, когда от драба потянулась тонкая струйка дыма. — За быстрое и любезное обслуживание.
Констебль ухмыльнулся еще раз и вывернул руку старика. Арканист согнулся пополам, издав короткий свистящий, полный боли звук.
От Пики воняло застарелым потом и прогорклым маслом. Он прижал мои руки к бокам и еще сильнее вдавил меня в стену, наверняка уронив мою лютню.