Пинком открыв дверь, я ворвался в лавку. Там сидел человек лет сорока в кожаном фартуке, тощий и лысоватый; я счел, что это и есть Бентли. Он подпрыгнул при ударе двери о стену, повернулся и уставился на меня с неописуемым выражением лица.
Нахмурившись, Хронист открыл рот, но Баст поднял руку, останавливая его.
— Ты уже совсем не такой розовый, как раньше, — сказал он. — Полагаю, это добрый знак.
— На самом деле нет. Но мне кажется, когда противоядие понадобится, искать его будет поздновато.
— Лучше переморозить, чем недоморозить, — сказал он с невеселой усмешкой. — А то бабах — и все!
— «…в тейлинской рясе!» — пропел Симмон с набитым ртом, рассмеялся и закашлялся. Я похлопал его по спине.