— Шесть тысяч двести сорок, — немедленно ответил я.
— Всего он так и не рассказал. Да и в городе пробыл каких-то пару часов.
— Почти пятнадцать лет, — сказал Фела. — Могло бы продолжаться и по сей день, если бы хранистам магистра Толема не удалось наконец выкрасть журналы Ларкина и сжечь их. Ларкинцы после этого были обезоружены.
Покинув артную, я отправился прямо в «Лошадь и четверку» — пожалуй, лучший трактир по эту сторону реки. Трактирщик, лысый тучный человек, носил имя Каверин. Я показал ему свои талантовые дудочки и провел приятнейшие пятнадцать минут, торгуясь с ним.
— Ты лучше всякого суфлера, — тихонько сказал я, пытаясь сохранить невозмутимость.
— О нет, — пренебрежительно сказал я. — Я просто учусь. Ну, знаете, грамматика, математика…