Она полезла вверх, я за ней. Лестница была грубая, но прочная, и через несколько метров она вывела нас на ровную площадку. С трех сторон нас окружал темный камень, но внизу открывался прекрасный вид на разрушенную хижину и поваленные деревья. У стены стоял деревянный ящик.
Элодин закрыл дверь, и перепуганный человек слегка вздрогнул.
— Кто это? — спросил я, пока седобородый настраивал свою лиру.
Денна закатила глаза и расстегнула куда больше пуговиц, чем было необходимо.
И — верх возможного — я, очевидно, до такой степени разъярил магистра Элодина, что он сбросил меня с крыши Череповки. Я позволил этой байке ходить по ушам прямо в таком виде — все лучше досадной правды.
«Металл ржавеет, — подумал я. — Музыка остается навсегда».