— Это не имеет значения. Попробуй еще раз. — Бен покачал булыжник на ладони, — Алар — краеугольный камень симпатии. Если ты собираешься навязывать свою волю миру, ты должен иметь власть над собственной верой.
— Что любой из них может знать обо мне? — произнес Коут с холодной яростью в голосе. — Что они вообще могут знать об этом?
На следующее утро я проснулся рано с волнующими мыслями об обеде с Денной. Зная, что пытаться снова уснуть бесполезно, я отправился в артную. Экстравагантное завершение вчерашнего вечера оставило меня ровно с тремя пенни в кармане, и мне не терпелось извлечь выгоду из своего нового положения.
Затем, не обращая внимания на жжение в спине, я поставил ноги на скамью и разжал пальцы, стискивавшие железное кольцо. Подскочил юноша, словно ожидая, что меня придется подхватить. Я бросил на него уничтожающий взгляд, и он отпрянул. Я собрал рубашку и плащ, аккуратно перекинул их через руку и покинул двор, не оглядываясь на притихшую толпу вокруг.
Но Хелиакс говорил о них так, словно они по-прежнему существовали. А история Скарпи намекала, что амир начались с Селитоса, а не с Атуранской империи, как меня учили. Очевидно, в этой истории таилось еще много из того, что мне требовалось узнать.
И наконец, мне везло. Просто и незатейливо.