— А человечину в Феане кто жрал, поэт ты наш оголодавший, распечать тебя в три кости, в три колена да в три глотки? — Гном расставил ноги, словно врастая в землю, и выразительно поигрывал громадным клинком, подбрасывая его легко, словно невесомую тросточку.
— Нет уж. Ты слиток получил, ты и делай, — отрезала Гончая. Не говорить же этому отребью, что сидха может просто почуять затаившуюся поблизости Гончую Некрополиса? А эликсир надо добавить непосредственно перед тем, как жертва выпьет вино, иначе снадобье потеряет силу.
— Отвернитесь, — предупредил Тёрн, осторожно снимая крышку.
— Храмовый язык Феникса, — хмыкнул Тёрн. — Всё правильно.
— Скажи это приговорённому к смерти, стоящему на эшафоте, дхусс, — прошипела Нэисс, сворачиваясь клубком и глядя исподлобья.
— Ну, достаточно? — осведомился он у Гончей, когда собачьи голоса наконец стихли вдали.