Вот ведь чувствую: несу чушь, откровенную ересь, да и вообще, гнусно это – человек пропал неведомо куда, может, и помер уже! – а я тут зубоскалю; но остановиться никак не получается.
– Мбете Лакемба, – равнодушно поправил старик. – Мбете, матангали-мбете. Явуса На-ро-ясо. Туна-мбанга ндау лаваки. Оро-и?
А он ехал медленно и осторожно – видимо, что-то чувствовал.
Вмешательство Ричарда Родионовича лишь ухудшило положение.
Фол напоследок погрозил мне кулачищем и полез в сетку: ломать корочку для матюгальника.
Говорю, а сам себя полным кретином чувствую: на улице, в снегу по уши с Ерпалычем о крыльях Дедаловых спорю! Кому сказать – не поверят!