Гудки толкались в мембрану, шипя и отпихиваясь плечами, а я все стоял столбом и глядел мимо услужливо улыбающегося Гоши.
– Примерно в двенадцать часов заехала на квартиру гражданина Залесского, который проходит по делу Молитвина свидетелем номер один, и провела беседу. Вечером хотела вызвать кого-нибудь из инспекторов, чтобы тот пробежался по Срани, но затем решила подождать до утра. Больше – ничего.
Закончив «Пасынков…», мы с некоторой опаской покосились на коварный задел «Города…», внесли в него две-три малозначащие правки и… спрятали в долгий ящик. Любовь не складывалась. Отказываться от замысла мы не собирались, да и не имели такой возможности – герои успели ожить, бродя по комнатам наших квартир, буяня в пьяном виде и настоятельно требуя продолжения – но… потом.
Тут он прав, хотя мне смутно кажется: заботы у нас все-таки общие.
«А он разбил бы тебе породистую морду», – подумал Лакемба, принимаясь за яичницу, которую только что поставил на стол сияющий мексиканец.
Любую тираду Малявка Лэмб заканчивал одинаково – требуя джину.