И вновь умчался, забрав с собой список, а также полученные мною от матюгальника двадцать пять гривень.
– Стало быть, Трищенко он. Пидор, который. То есть лицо нетрадиционной…
– Ричарда Родионыча в городе видели, – с порога сообщает он.
– Мы?! – переспрашиваю я, чувствуя себя персонажем из старого глупого анекдота про наркомана. – Какие-такие мы?
Он хмыкнул, и это вновь чуть не вывело меня из себя.
– Добрый день, Никанор Семенович. Это все злоба дня сего. Довлеет.